- мать Надежда, готовь стол, мы с хором едем! - так позвонил однажды маме отец Марьян, и привёз с собой 15 человек. Они пели колядки, ели, смеялись, а батюшка с моим отцом (выходит, батюшка с батюшкой) выяснили, что росли в украинской деревне неподалëку, и вспоминали, как воровали с полей огурцы. Я смотрела на них из под стола, и удивлялась двум вещам: 1) церковь приехала ко мне домой, 2) Рождество - это весело.
В третьем классе мы ходили колядовать. Разучили рождественские песнопения и пошли. В месте, где мы росли, по вечерам гуляют только пьяные, они, конечно, тоже что-то поют, но колядки там жанр не популярный. Кто-то нам радовался, кто-то не открыл. Для себя запомнила, что ходить в мороз в плавательных очках не удобно.
Ещё в одно Рождество позвонила подруга, сказала: некому петь ночную службу, приезжай. Без единой спевки и репетиции. Ноты с листа, я в принципе, читаю, но не всегда те, что написаны, (дословно прочитать: тут до, тут фа, я бы смогла, а вот спеть эти до-фа, это уже, знаете, слишком). Но храм маленький, на окраине окраины, священник родом из Калининграда (земляк), и волшебная фраза "больше некому, приезжай"- это такое комбо, которое исключает отказ. На ту беду, именно в ту ночь, в храме установили звуковую систему, и вся улица слышала наше многоголосье, когда мы старались петь в унисон. Возможно люди, которые подходили к храму, разворачивались, и бежали прочь, в мороз и в ночь, из-за нас. Батюшка, говоря проповедь, вместо "обезБоживания", сказал "обезвоживание", а потом мы очень хорошо спели колядки, которые знаем с детства, и прихожане сказали, что мы реабилитированы. И люди выходили радостные, то ли потому, что наконец, выходят, то ли потому, что есть в Рождестве что-то, что даже мы, лажающие, испортить не смогли. Есть какой-то свет, маленький, незащищённый, но самый настоящий.
#сашапытлик
