В детстве едешь на заднем сиденье, папа ведёт, мама, сестра рядом. Сумерки и красивое небо. Думаешь, - а если авария? Ну, значит, умрём все вместе. Некому будет грустить, а значит и горя нет. Не страшно.
Пытаюсь примириться с этими буднями. И найти своё "нестрашно". Я из тех, кто в самолёте знает, где лежит жилет, а откуда выпрыгнет маска. Я уже купила гречку, свечи и йод. Если вдруг, случится ядерный: взрослому 40 капель, ребёнку 20, младенцу йодную сеточку на кожу. Рассказал Комаровский.
У меня теперь на заднем сидении трое. А я совсем хреновый водитель. Но виды, вам, детки, за окном, достались по эпичнее моих закатов. Справа Везувий, слева цунами. Как пробраться, через них, не знаю. Молюсь так:
" Господи, помоги мне сохранить детей, которых ты мне доверил". Каждая мать так молится. Русская и украинская. Потому что мы рождаем для жизни, и видим в этих орущих какунах великое, которое обязательно вызреет. А война равняет и стирает всех.
Боюсь физической боли. Но люди, терпящие рак, с ней живут. Я просто счастливчик, вышедший из парника, поэтому и удивляюсь.
У Насти резались зубы, она чесалась деснами об людей. Лиза услышала, как я кричу: "Да нельзя меня кусать, я же живая!", - решила сподхалимничать и говорит: "Настя, нельзя кусать живых, а тех, кто умерли, уже можно!"
Оставайтесь живыми, пожалуйста, а то я за свою Настьку не ручаюсь.
#сашапытлик
